11 ноября 2005 г. государственный секретарь США Кондолиза Райс внезапно посетила Ирак. Ее приезд был неожиданным даже для руководства нынешнего режима Багдада, имеющего фактически номинальную власть в стране. Заметим, что такой характер визитов американских государственных чиновников уже давно становится нормой, позволяющей отчасти повысить их безопасность. Причем этот опыт перенимают и дипломаты из других стран, участвующих в акциях «международных коалиционных сил» (МКС) в Ираке.
Уточним, что термин «МКС» — это самоназвание, условно принятое в качестве рабочего термина ООН, которая не давала санкций на создание этих сил, а тем более на их использование против иракского режима. В самом Ираке эти силы воспринимаются и именуются преимущественно как оккупационные.
Как известно, 15 декабря в Ираке должны состояться выборы в новый парламент, который призван начать законную с формальной точки зрения работу. Однако в этом парламенте почти полностью могут снова отсутствовать арабы-сунниты, рассматривающие в своем большинстве американцев и их союзников как оккупантов. Такой парламент, естественно, не будет иметь в их глазах никакой законной силы. Складывается серьезная и почти кризисная ситуация, о закономерности возникновения которой ряд исследователей (в том числе и авторы данной статьи) писали уже давно.
Именно для того, чтобы выяснить реальные перспективы развития ситуации и возможности управления ею, К. Райс и прибыла в Ирак. Конечно, было бы более выигрышно во всех отношениях появиться в Багдаде. Однако Багдад — это все-таки центр проживания арабов, а потому место очень небезопасное не только для американцев, но и для дипломатов из других стран, в том числе из России. Поэтому, неся ответственность за все свои «мероприятия» и понимая буквально все последствия сказанных слов и тем более конкретных действий, руководитель внешнеполитического ведомства США решила обозначить себя именно в Мосуле, где преобладает курдское большинство, поддерживающее политику этой великой державы в регионе. Тем самым она не просто совершила достаточно безопасный дипломатический вояж, но и как будто продемонстрировала свою поддержку идей курдских националистов об особой роли курдов и Курдистана в региональной и мировой политике.
Интересно отметить, что в Мосуле она обратилась к жителям всей страны (!) с призывом забыть все религиозные разногласия. «Я хочу поговорить о важности согласия между разными религиозными течениями», — заявила Райс. Правда, в данной ситуации этот призыв можно рассматривать скорее как призыв к курдам, учитывая, что формально большинство из них относятся к приверженцам ислама суннитского толка, не всегда готовых, мягко говоря, жить в согласии с шиитами и езидами.
Такой «призыв» отражает, зная профессионализм государственного секретаря США, серьезную озабоченностью за жизнь и безопасность в первую очередь руководителей всех рангов как самого режима, так и их гостей. Добавим, что в настоящее время в Ираке сложилось специфическое партизанское движение, которое располагает не просто какими-то разбросанными подпольными ячейками непонятного толка, а уже глубоко сформированной сетью движения сопротивления, оформленного и организационно, и юридически. Так, например, относительно недавно в Египте прошел съезд представителей партии Баас, на котором параллельно происходила юридическая реорганизация Объединенных сил сопротивления (это условное рабочее название партизанского движения в Ираке). Американцы вероятнее всего тоже имеют информацию об этом, как и о том, что партизанам известно буквально все об американцах и иных «оккупационных войсках» (по их терминологии, да и по существу). Естественно, что в таких условиях К. Райс могла приехать куда угодно, но только не в Багдад. Мосул был выбран прежде всего исходя из соображений безопасности.
Чтобы было более понятно, о чем идет речь, приведем такой факт: бывший заместитель министра обороны США Поль Вульфовиц, чьи рьяные утверждения о том, что в Ираке существует оружие массового поражения, известны во всем мире, при своем внезапном визите в Багдад был встречен целенаправленным взрывом радиоуправляемой мины и автоматным огнем. Это произвело на волевого и, главное, смелого человека, которого, как казалось, ничто не могло испугать, настолько сильное впечатление, что он не уставал повторять одну-единственную фразу: «Закройте меня!» Действительно, в Ираке работать страшно. И партизаны (о террористах можно позже поговорить отдельно) сознательно создают такую атмосферу для представителей враждебных и недружественных им стран. Причем пока не ставится задача физического устранения того или иного иностранного политика. Сейчас гораздо важнее, чтобы он остался жив, но испытал страх, который он передаст в свою страну.
Нестабильность политической жизни в Ираке настолько велика, что говорить о каких-либо действиях нового режима в экономической области на перспективу просто несерьезно. Поэтому без изменения внутриполитического расклада сил всерьез рассуждать о будущем Ирака вообще не представляется возможным. Однако есть выход — найти коллаборационистов среди суннитов. Следует отметить, что ислам суннитского направления исповедуют почти 70% иракских курдов. В самом же Мосуле более 60% курдов являются суннитами, в их числе и сам губернатор Дуриад Кашмула, который сопровождал Кондолизу Райс. Руководство курдов на севере Ирака, как известно, поддержало интервенцию американцев, возлагая на нее большие надежды. После «принятия» новой конституции Ирака, которая предоставляет курдам невиданные ими прежде политические и юридические права, назначенный президент Джалал Талабани взял курс на создание полностью обособленного государства курдов на севере Ирака. Поэтому визит К. Райс преследовал и другую цель: реально оценить начало и последствия предоставления курдам широкой автономии. В частности, ее интересовал вопрос: возможно ли возникновение военных действий между Турцией и новым государственным образованием даже в рамках обособленной федеральной территории? И конечно, нужно было выяснить, каково сегодня реальное положение курдов в Ираке. Дело в том, что отношения между курдами и арабами, особенно шиитами, при всей кажущейся благопристойности, на самом деле, подошли к взрывоопасному рубежу.
Открыто поддерживать американцев и их сателлитов, особенно после того, как Абу Грейб продемонстрировал всему миру садистские наклонности американских военнослужащих, стало еще опаснее, чем раньше. Дело в том, что информация о сексуальных насилиях над заключенными арабами широко известна в стране. Имеются не просто свидетельства жертв, но и видеоматериалы. И это уже не личная проблема сексуальной ориентации отдельных солдат США. Это, как хорошо знают и американские востоковеды, рассматривается арабами как смертельное оскорбление не просто личности, но и всего народа. «Зря они это сделали» — многозначительно говорят иракцы, намекая на долговременные последствия такого поведения. Хорошо это понимает и Роберт С. Дойч, один из главных экспертов, консультирующих госсекретаря США Кондолизу Райс по Ираку, который сегодня напряженно думает о том, чтобы в сложившихся обстоятельствах как-то сохранить лицо своей страны.
В нынешних условиях поддержка американцев со стороны таких личностей, как Джалал Талабани и премьер-министр Ибрагим аль-Джафари, объясняется иракцами тем, что первый имеет американский и турецкие паспорта, а второй является подданным ее величества королевы Великобритании. В Ираке все знают не только то, что президент Ирака — человек с американским паспортом, а премьер-министр — гражданин Англии, но и то, что практически все функционеры нового режима Багдада имеют гражданство европейских стран, а некоторые и США. Их семьи, естественно, проживают не в Ираке. Даже посол Ирака в России курд Хашим Мустафа — гражданин Великобритании, а новый военный атташе — также представляет интересы Англии как ее подданный. Это очень серьезный аргумент в пользу отказа от сотрудничества с режимом и его хозяевами.
Поэтому перед Кондолизой Райс стоял вопрос о поиске на месте оперативного решения о том, как сгладить противоречия и разногласия между представителями всех влиятельных общин и этнических групп Ирака перед очередными выборами. В Мосуле госсекретарь США говорила, конечно, о важности и необходимости их единения в свете предстоящих выборов. «Ирак должен стать страной, которая объединит их всех», — сказала Райс. При этом она отметила, что США не намерены на выборах в парламент поддерживать какого-то конкретного кандидата или партию. Она очень рассчитывает на то, что арабы-сунниты, которые бойкотировали предыдущие выборы, на этот раз примут участие в парламентских выборах, поскольку, по ее мнению, «все больше и больше иракцев видят будущее в политике, а не в насилии». Более важно, что К. Райс практически откровенно признала, что провал американской политики в Ираке приведет к очень негативным последствиям в самой Америке. «Если Ирак не добьется успеха, — сказала она, — если Ирак станет страной, охваченной отчаянием, поколения американцев будут также приговорены к страху. Наши судьбы и наше будущее во многом связаны». Понятно, что в этих условиях госсекретарь не скупилась ни на щедрые обещания, ни на запугивания ужасными перспективами в случае отказа следовать призывам США. Насколько ей удалось убедить в этом лидеров иракцев, сказать трудно. Есть мнение, что формально она получила заверения в поддержке от влиятельных кругов Ирака. На наш взгляд, это скорее формальная поддержка. Реальная ситуация гораздо сложнее.
Положение «МКС» в Ираке слишком шаткое, особенно после объявления Японией и Южной Кореей о выводе своих войск. Поэтому и требуется дополнительное присутствие мощных сил, которые имеют свой авторитет в данном регионе. К таким силам относятся Россия и Китай.
Каждой из этих стран Вашингтон делал и делает самые благоприятные предложения как напрямую лично, так и через свое багдадское правительство. Последнее такое предложение было озвучено лично Дж. Талабани президенту В.В. Путину на сессии ООН в Нью-Йорке в сентябре с.г.
В этом контексте следует рассматривать и неожиданный визит в Ирак секретаря Совета безопасности России Игоря Иванова вечером 13 ноября, через два дня после отъезда К. Райс. Все, кажется, достаточно прозрачно: К. Райс — И. Иванов.
На совместной пресс-конференции с премьер-министром Ибрагимом аль-Джафаром И. Иванов сказал буквально следующее: «Мы поддерживаем усилия Ирака в его борьбе с терроризмом, и он может рассчитывать на нашу помощь». По сути, И. Иванов заявил о готовности российского политического руководства активно поддержать действия американцев и их ставленников в Ираке. По словам Игоря Иванова, российская сторона готова увеличить свое участие в проектах восстановления иракской инфраструктуры. К чему это может привести, мы покажем ниже. Разумеется, что после таких обещаний Ибрагим аль-Джаафари расценил визит Иванова в Багдад как открытие новых перспектив в двусторонних отношениях. Здесь заметим, что пока эти перспективы для России могут иметь только печальные последствия, обагренные уже новой кровью россиян.
Совсем не случайно, что во время данной пресс-конференции партизанами была запущена мина, взорвавшаяся перед окнами здания, в котором проходило это мероприятие. Это был своеобразный сигнал о том, что прежде чем начинать дипломатические переговоры о перспективах выстраивания новых отношений с Ираком, следует иметь по возможности полную объективную информацию о положении в данном регионе. А она такова: даже нынешний режим не будет сотрудничать с Россией. Ему надо иное и на время.
Проамериканскому Багдаду и США сейчас как никогда нужны людские армейские ресурсы от любой страны и, конечно, от России.
У Багдада, как свидетельствуют надежные информированные источники в Ираке, есть и такой план: предоставляется незначительный контракт, например, на ремонт теплотрассы в Багдаде или рядом лежащем предместье. Для этого нужно человек 50 и столько же охранников (что, собственно, и происходит с «Русской инженерной компанией», где на каждого работника приходится по охраннику с автоматом, — это к вопросу о дружбе и сотрудничестве с иракским народом). Каждый из охранников получает не менее 2000 долларов в месяц, что в сумме составляет 100 тысяч долларов только на охрану. А если объект потребует присутствия 200 специалистов из России, то тогда будет нужна воинская часть, на содержание которой будет расходоваться уже 1 млн долларов иракских денег, чего и добивается режим в Багдаде. Учтем при этом материальное положение большинства иракцев, и тогда станет понятно, что будут ли их чувства к России еще более «дружественными», нежели теперь.
Для того чтобы И. Иванову стала понятна сложность ситуации в этой стране, ему и был передан своего рода «привет» в виде мины. Что касается посла России в Ираке, то он лучше знает ситуацию и потому вынужден передвигаться только по ограниченной части Багдада и лишь в сопровождении спецназовцев.
В качестве дополнения можно привести такой исторический фрагмент. В посольстве России в Багдаде проходила беседа одного из иракцев с российским дипломатом. Когда иракца спросили, что он может конкретно сделать, то прозвучал такой ответ: предсказать, когда будет следующий врыв. И сказал: через три минуты. Ровно через три минуты и произошел взрыв в 400 метрах от посольства.
Через год, от силы полтора в Ираке будут иная власть и иное правление. И новая власть, и новый режим не будут иметь дело с людьми, имена которых звучат сейчас в политике. Даже сентябрьский визит Шафранника в Багдад и его связи с Саудовской Аравией полностью отслеживаются партизанами, которые уже не просто являются организованной силой, но намерены иметь свои политические и международные отделы и представительства.
В настоящее время, по нашему мнению, активное сотрудничество с откровенно проамериканскими лидерами Ирака приносит российской политике исключительно негативные плоды. В то же время сколько-нибудь явная поддержка оппозиции, которую можно условно назвать «иракским движением сопротивления» (ИДС), также пока не может рассматриваться как однозначно перспективная. Тем не менее, сохраняя необходимый минимум формальных отношений с существующим режимом Ирака, целесообразно уже сейчас искать подходы к этому движению, не дожидаясь, когда оно открыто заявит о своих политических приоритетах, среди которых нынешней России может не оказаться.
Трайнин А.М.
ноябрь 2005